Проблема качества образования сегодня обсуждается на разных уровнях. И это вполне понятно, ведь сегодня общество приходит к осознанию того, что качество образования- один из ведущих факторов успешного преобразования российского общества.
Что же понимается под качеством образования? Поскольку "качество"- категория рыночная, рассмотрим ее с позиций 2-х основных потребителей: общества и личности (учащегося, родителей).
С позиций общества, качественное образование - то, которое соответствует потребностям общества и способствует его динамике. Оно - условие экономического, социального, политического, культурного прогресса.
С позиций родителей (учащегося), качественным можно назвать такое образование, которое если и не поможет ребенку стать счастливым в будущем, то, по крайней мере, не сделает его несчастным. Под счастьем, как правило, понимается набор таких ценностей, как чувство удовлетворенности личности своим социальным положением, интересная работа, приносящая человеку моральное удовлетворение и достойное материальное вознаграждение, семейное благополучие и т.д.
Общеизвестно, что счастье "каждый понимает по-своему" и что удовлетворенность личности зависит от множества факторов, как объективных, так и субъективных. Но также известно, что здоровье личности (в том числе и психическое, духовное) зависит от здоровья общества. Различные аспекты этой проблемы исследуются сегодня в педагогической, медицинской, социологической литературе. Мы же ставим задачу рассмотреть, как влияют на духовное состояние личности те культурные процессы, которые происходят в современном российском обществе, и какие требования выдвигаются сегодня перед образованием в связи с этими процессами.
Проблема связи культуры и духовного состояния личности далеко не новая в философской и культурологической мысли ХХ века. Одним из первых на связь этих явлений указал З. Фрейд, для которого культура изначально несла в себе репрессивное начало, являясь источником многочисленных неврозов современного человека. (см.1)
Затем эта идея была развита К. Хорни, которая в своей книге "Невротическая личность нашего времени" блестяще показала, что кризисная культура порождает личность, находящуюся в состоянии духовного разлома и смятения. "Наша культура порождает огромную тревожность в людях, живущих в ней",- утверждает она. (2,с.46)
Эта идея впоследствии была воспринята многими философами, в частности, А. Тойнби, который писал, что "раскол в человеческой душе- это эпицентр раскола, который проявляется в общественной жизни".(3, с.294)
Таковы идеи, звучащие в работах западных мыслителей, о влиянии кризисной культуры на духовное состояние личности. Насколько применимы они к современной российской социокультурной ситуации?
Кризис отечественной культуры сегодня вряд ли у кого вызывает сомнения. Он находит свое выражение в сокращении объемов финансирования сферы культуры государством, потере огромного пласта культурного наследия, которое было накоплено предыдущими поколениями; разрушении инфраструктуры культуры, в сокращении кадрового потенциала работников сферы культуры. Однако все эти явления - скорее следствия тяжелого экономического положения страны, которые сказались на всех сферах жизнедеятельности общества. Глубинные, сущностные причины кризиса культуры - причины духовного порядка. Как считал А. Тойнби, исследовавший циклы развития 21 цивилизации, глубинным истоком кризиса культуры является потеря внутренней самодетерминации общества, т.е. утрата значимости идеалов и принципов, которые выполняли роль духовных оснований общества, определяя его развитие (см.3). Вследствие потери собственных ориентиров развития, возникает потребность общества в инокультурных образцах, ценностях, заимствованных из других культур. Происходит активное проникновение чуждых культурных влияний из сферы более напряженной культурно-информационной жизни в область пониженного культурного давления. В условиях неэквивалентного культурного обмена между культурой-донором (Запад) и культурой-реципиентом (Россия) поток информации усваивается принимающей культурой с разным успехом (см.4). Легче всего усваивается социокультурная информация: мода, представления о престижном, вкусы и стандарты потребления, притязания. Этот уровень информации обладает повышенной коммуникативностью благодаря средствам массовой информации, рекламе, индустрии досуга и потребления. Труднее всего усваиваются глубинные слои народного сознания, национальные культурные архетипы, менталитет, бессознательные установки, комплексы, т.е. то, что философы называют "ядром культуры", обладающим определенным запасом прочности, "культурным иммунитетом".(5) Также сложно усваиваются цивилизационные стандарты, средства технологического, прикладного использования накопленной информации. Если социокультурная информация определяет цели, стремления, идеалы членов того или иного общества, то прикладная, технологическая информация определяет способы достижения этих целей. В условиях неэквивалентного обмена возникает разрыв между социокультурной и прикладной информацией; социокультурная информация, не находя своего применения, становится ферментом, подтачивающим все общественные институты, нравы, традиции, нормы, идеалы. Это явление и названо "революцией притязаний", которое обыденным языком можно определить следующим образом: "Нам показали красивую жизнь, но как войти в нее не сказали". Именно так можно охарактеризовать и состояние современной российской культуры.
В данной ситуации неизбежно возникает противоречие между терминальными и инструментальными ценностями культуры. Как известно, терминальные ценности (ценности-цели) составляют сферу устремлений личности. Инструментальные (ценности-средства) определяют, регулируют и контролируют приемлемые способы достижения этих целей. Однако многие средства, являющиеся эффективными для достижения желаемых ценностей, не относятся к морально и институционно одобряемым способам действия.
Равновесие между двумя элементами ценностной структуры существует до тех пор, пока человек, подчиняющийся моральным и правовым ограничениям в выборе средств, получает удовлетворение, во-первых, от достижения поставленных целей; во-вторых, от использования законных средств.
Равновесие между двумя элементами системы ценностей нарушается, когда человек, использующий законные средства, не достигает поставленной цели, так как санкционированные обществом средства являются для этого неэффективными. Осознание несоответствия поставленной цели полученному результату является причиной депрессивных состояний личности, ее разочарования, неудовлетворенности и тревоги.
Когда общество делает чрезмерный акцент на целях и сравнительно мало озабочено по поводу законных средств достижения этих целей, выбор личности часто определяется только соображениями эффективности. Таким образом, нравственная личность, выбирающая законные, но неэффективные средства, испытывает постоянную неудовлетворенность. Безнравственная личность предпочтет незаконные, но эффективные средства, что в свою очередь, как показал американский социолог Р. Мертон (см.6), порождает асоциальное, девиантное поведение. (Ведь такая цель, как богатство, более эффективно может быть достигнута не честным трудом, а воровством и мошенничеством). Выбор незаконных средств достижения целей обусловлен социальной структурой общества, предоставляющей различным социальным группам различный доступ к возможностям законного достижения целей (например, скудные экономические ресурсы, недостаточное образование и т.д.). Таким образом Р. Мертон доказал, что кризисные состояния личности и преступность имеют общие истоки.
В условиях современного российского общества противоречие между терминальными и инструментальными ценностями культуры предельно обострено, так как экономические, политические и социальные условия кризисного социума жестко ограничивают достижение любых целей личности. Фактором усиления этого противоречия являются средства массовой информации, которые в огромной степени повышают уровень притязаний в обществе. И телевидение, и радио изо дня в день, из часа в час демонстрируют образцы одежды, продуктов, видов отдыха, стимулируя потребности индивида, но, с другой стороны, он жестко ограничен фактическими препятствиями на пути их удовлетворения.
С одной стороны, этими же средствами массовой информации утверждаются ценности делового успеха, материального процветания и власти, с другой- индивид, воспитанный на гуманистических ценностях отечественной культуры, осознает, что и богатства, и карьеры, и власти трудно достичь, не расталкивая других локтями и не жертвуя интересами других ради собственных.
С одной стороны, человеку постоянно внушается мысль, что он свободен, что он может достичь многого, если будет деятелен и энергичен, с другой - пытаясь реализовать свои цели, он постоянно убеждается, что не свободен в выборе и места жительства, и работы, и форм отдыха, и даже друзей.
Именно эти противоречия, постоянный разрыв между желаниями личности и их осуществлением, желаниями и возможностями порождает неудовлетворенность личности, фрустрированность [1] и ощущение полной беспомощности. Именно об этих противоречиях писала в свое время К. Хорни в книге "Невротическая личность нашего времени", подчеркивая, что сидящая в душе каждого человека неопределенность в отношении этих ценностей является источником неврозов современного человека. Книга К. Хорни основана на анализе противоречий западной культуры. Однако еще более ярко проявляются они сегодня в сознании россиянина, в котором еще живы представления и стереотипы предыдущей культуры, в котором сталкиваются коллективистские по своей сути ценности традиционной культуры с индивидуалистическими ценностями западной культуры. Те ценности, на которых воспитывалось не одно поколение российских граждан, приходят в столкновение с индивидуализмом, бесправием, "беспределом" практической жизни.
С одной стороны, устойчивые ценностные стереотипы социальной справедливости и равенства, с другой - углубляющаяся социальная дифференциация общества, расслоение его на богатых и бедных. С одной стороны, декларируемое в обществе обретение свободы и демократии, с другой- отчужденность личности от управления, невозможность оказывать влияние на социально-политические события, отсутствие контроля за происходящими в обществе изменениями. С одной стороны, представление о власти как о силе, направленной на упорядочение общества и установление социальной справедливости, с другой- реальная жизнь, когда политика превращается в "грязную игру", осуществляемую не только по твердым правилам, но и вопреки им.
Сегодня школа становится центром этих противоречий как один из самых незащищенных социальных институтов. Учитель, который всегда видел свой профессиональный долг в воспитании на высших ценностях духовной культуры и стремился культивировать в ребенке ценность труда, продуктивной деятельности, сегодня становится ярким примером того, что честный, самоотверженный труд не дает человеку возможности удовлетворить даже самые насущные, элементарные потребности. Учитель убеждает, что высшей ценностью общества является личность, ее благосостояние и здоровье, жизнь доказывает обратное: человек в современном обществе не защищен ни от преступности, ни от болезней и голода, ни от беззакония властей. Учитель в лучшем случае выглядит в глазах ученика "идеалистом", а практическая жизнь ежечасно и убедительно подтверждает правоту представлений о превосходстве посредственности над умом, социального положения над способностями, о праве силы как гарантии личной безопасности, о доминировании в обществе эгоизма, злости, подхалимства. Именно такие представления и определяют в дальнейшем стратегию выбора средств достижения целей личности.
По мнению А.С. Панарина (7 с.89), трагедия русского обыденного сознания состоит в неадекватном прочтении западного опыта, ибо им воспринимается не внутренняя аскеза труда, присущая западному обществу, а его внешние плоды в виде высокого уровня потребления, комфорта, индустрии досуга и развлечений (т.е. социокультурная информация). В результате такой односторонней имитаторской вестернизации происходит заимствование субкультуры досуга и потребительства, но не продуктивной системы Запада с ее культурой труда, профессиональной ответственностью и законопослушанием. Высокая ценность досуговых ценностей и ценностей потребительства при низком статусе трудовой аскезы, профессиональной ответственности и законопослушания приводит, по мнению И.В. Кондакова, к появлению "расколотого человека", человека, который хочет жить в современном обществе, пользуясь его техническими достижениями и благами, и в то же время, не слишком веря в частную собственность, ценность личности, инициативы и предприимчивости, в достижении этих благ современной цивилизации уповает на принцип патриархальной уравнительности и справедливости. Это человек, который хочет совместить "коммунистическое безделье и паразитизм с западным изобилием, кому нужны не трудности Запада, а его блага, - и не в отдаленном будущем, а немедленно, не в жестокой борьбе и ценой усилий, а без труда и препятствий" (8, с.623).
Такое противоречие между ценностями потребления, материальных благ и ценностями саморазвития Ахиезер А.С. считает давно сложившимся противоречием российского общества, которое приводит к разрыву между потребностями личности и возможностями их удовлетворения (9, с.6).
Однако в советском обществе, отгородившемся от западного "железным занавесом", фильтрующим социокультурную информацию по идеологическому критерию, оно не проявлялось так ярко. Сегодня, когда открыты все границы, занавесы и шлюзы для информации с Запада, эта информация, поднимая уровень притязаний, не имеющих материальных условий для их реализации, становится миной замедленного действия, подрывающей стабильность общества.
Революция притязаний формирует многомиллионные массы людей, не удовлетворенных своим настоящим положением, находящихся в состоянии постоянной фрустрации, тревоги, смятения. Идет мощный процесс маргинализации общества, превращения его во "внутренний пролетариат", т.к., по мнению А. Тойнби, "истинным признаком пролетария является не бедность и не низкое происхождение, а постоянное чувство неудовлетворенности, подогреваемое отсутствием законного места в обществе и отторжением от своей общины" (3, с.346).
С позиций А.Я. Флиера (10, с.183), именно социальные маргиналы в любом обществе являются той силой, которая устанавливает тоталитарные режимы. Не имея возможности добыть желаемые блага законными способами, в здоровой социальной конкуренции, они берут их силой. "Их формы борьбы за социальные блага - преступность и революция" (10, с.184).
Массы маргиналов, "гении фрустрации" возникают в обществе, в котором люди лишены стимулов к честной социальной конкуренции законными способами, в котором честная работа, высокий профессионализм, качественное образование не являются гарантией жизненного успеха. Именно таким обществом является сегодня Россия. В "нормальном обществе" честно работать выгодней и безопасней; в российском - такая работа зачастую не дает личности ничего, кроме ощущения занятости дня.
Как пишет А.Я. Флиер, понятие "социальная конкурентоспособность" включает в себя профессиональную устойчивость, способность к повышению квалификации, социальную мобильность личности: ее обучаемость, восприимчивость к новациям, способность к перемене профессиональной сферы деятельности, переход в более престижную область труда, повышение социального статуса, уровня образования и т.д. (10, с.182). Формальным критерием социальной конкурентоспособности является профессиональное признание и уважение со стороны коллег.
Как видно из данного перечня, одним из главных факторов достижения социальной конкурентоспособности является качество образования, способность личности к постоянному самообразованию, саморазвитию.
Не случайно в экономически развитых странах Запада полученное образование определяет всю последующую жизнь человека: карьеру, более высокий уровень жизни, принадлежность к определенной (высокой) социальной группе, престиж. К образованию относятся как к сфере экономической деятельности с четко выраженным результатом "на выходе". При этом значительные вложения в образование рассматриваются не как затраты, а как выгодные инвестиции.
Как отмечают исследователи (11, с.317), стремление предоставить детям максимально высокое образование образует в большинстве японских семей ту духовную ось, вокруг которой вращается вся их будничная жизнь. Реализация этих помыслов - основная проблема многих семей, на решение которой уходит значительная часть бюджета. Для японца дать ребенку хорошее образование - значит обеспечить его счастливое будущее. Именно с такой высокой значимостью образования в обществе связывают ученые экономические успехи названных стран.
Эта значимость определяется тем, что:
1) социально конкурентоспособные люди - это творческая часть общества, продуцирующая инновационные идеи, теории, технологии, а значит, способствующая его успешному развитию;
2) социальная конкурентоспособность - основа стабильности личности, поскольку в силу своих профессиональных качеств, по достоинству оцениваемых в обществе, она уверена в завтрашнем дне. Сознание личностной самореализованности, признание со стороны окружающих, сознание достижения своих целей законными способами, соответствующими требованиям культуры, являются условиями социальной удовлетворенности личности;
3) социальная конкурентоспособность - основа стабильности общества, т.к. стабильность его основана не на усилиях правоохранительных органов, а на сознательном подчинении личности нормам и требованиям культуры, поскольку оно, это подчинение, выгодно для него.
- либо создать такие условия, при которых члены этого общества были бы заинтересованы в достижении социальной конкурентоспособности (а значит, в получении качественного образования, в постоянном саморазвитии); иначе говоря, чтобы высокообразованный член данного общества был не беднее тех, кто преуспел на "празднике жизни";
- либо создать "фильтр" (или "железный занавес"), препятствующий проникновению социокультурной информации и повышению уровня притязаний. Но через это наше общество уже прошло, и достигнутая таким образом стабильность сегодня оборачивается необратимым отставанием от развитых стран мира.
Пока же в российском обществе нет ни того, ни другого; пока качество образования не является в нем действенным фактором социальной конкурентоспособности и ему приходится уповать только на талант и самоотверженный труд педагога, единственным противодействием описанным негативным процессам будет воспитание культуры личности. Если под образованием понимать приобщение ребенка к культурным нормам социального общежития и взаимодействия, к иерархии ценностей, формирование мотивации к соблюдению норм, правил и требований общества, то образование становится в условиях современного российского общества фактором его безопасности.



Литература

1. Фрейд З. Психоаналитические этюды. - Минск: ООО "Попурри", 1996
2. Хорни К. Невротическая личность нашего времени; Самоанализ. - М.: Прогресс - "Универс", 1993
3. Тойнби А. Дж. Постижение истории. - М: Прогресс, 1996
4. Панарин А.С. Философия политики. Учебное пособие для политологических факультеов и гуманитарных вузов. - М: Новая школа, 1996
5. Ракитов А.И. Новый подход к взаимосвязи истории, информации и культуры: пример России// Вопросы философии, 1994, №4, с. 14-34
6. Мертон Р.К. Социальная структура и аномия.// Социология преступности/ Современные буржуазные теории. - М: Прогресс, 1966. - с.299-313
7. Панарин А.С. Заблудившиеся западники и пробудившиеся евразийцы. // Цивилизации и культуры. Вып. 1. - М: Ин-т востоковедения РАН, 1994. - с. 82-94.
8. Кондаков И.В. Введение в историю русской культуры: Учебное пособие. - М: Аспект- Пресс, 1997
9. Российская модернизация: проблемы и перспективы. / материалы "круглого стола"// Вопросы философии, 1993, №7. - с.3-39
10. Флиер А.Я. Культура как фактор национальной безопасности. // Общественные науки и современность, 1998, №3. - с.181-187
11. Пронников В.А., Ладанов И.Д. Японцы (этнопсихологические очерки) - М: Изд-во "ВиМ", 1996


[1] Фрустрация (от лат. frustratio - обман, тщетное ожидание, расстройство) - психическое состояние, возникающее вследствие реальной или воображаемой помехи, препятствующей достижению цели. Проявляется в ощущении гнетущего напряжения, тревожности, отчаяния, гнева и др.